Новости Ленинградской области

Афганские будни. Рассказ ветерана из Сертолово

Накануне 32-летней годовщины со дня вывода советских войск из Афганистана сертоловчан Юрий Петрович Баланда поделился рассказом о службе в этой стране.

Газета города Сертолово «Петербургский рубеж» продолжает рассказывать о ветеранах локальных войн и военных конфликтов, проживающих в нашем городе.

– Юрий Петрович, несколько слов о себе.

– Родился я на Украине, в Виннице. В 1967 году поступил в Тверское (Калининское) суворовское военное училище. Окончил его в 1970 году. С 1970 по 1974 годы был курсантом Московского высшего общевойскового командного училища Верховного совета СССР. С 1974 по 1976 годы служил командиром взвода Таманской дивизии. В октябре 1976 года уехал в Западную группу войск на должность командира роты. Там же стал начальником штаба батальона в группе советских войск. С 1981 по 1984 годы – слушатель военной академии имени Фрунзе. По окончании академии был назначен начальником штаба 429-го мотострелкового полка 19-й дивизии во Владикавказ. С августа 1984 по октябрь 1985 года был начальником штаба и с октября 1985 года по октябрь 1987 года проходил службу в Демократической республике Афганистан. Два года был советником командира 68-го пехотного полка 2-й пехотной дивизии армии Афганистана.

– В чём заключалась служба?

– Я был советником командира и начальником штаба пехотного полка. В задачи входило обучение командного состава, решение вопросов, связанных с боевой подготовкой, организация повседневной деятельности, проведение занятий. Дивизия стояла в Панджшерском ущелье. Параллельно с основными обязанностями мы несли охрану, чтобы не допустить проникновения бандформирований со стороны Пакистана. Они снабжали оружием, боеприпасами и амуницией банды, орудующие на перевале Саланг.

Предводитель боевиков Ахмад Шах Масуд прилагал все усилия, чтобы не быть пойманным. В течение двух лет высоко в горах Гиндукуш мы несли службу. Севернее нас уже никого не было – одни бандформирования.

– Что было тяжелее всего?

– Представьте: 1500 офицеров и солдат афганской армии. Необученные, безграмотные. Условия дислокации очень тяжёлые. Нас, советских, было всего пятеро. А какие мысли в голове у афганцев? Как они по отношению к нам настроены? Доброжелательно или со злобой? Непонятно.

Одно дело, когда ты свой среди своих, совсем другое, когда ты на чужбине. Это было испытанием. Другие обычаи, религия и еда – да всё не так, как у нас. Снабжение шло только по воздуху, потому что была только одна горная дорога вдоль реки Панджшер. Душманы перекрывали этот путь. Южнее нас в сторону Кабула в посёлке Руха стоял советский полк. Вот и всё. И мирного населения не осталось. Всё это очень угнетало в течение двух лет.

Несение службы на постах, выходы на боевые задачи – это часть службы. Раз в два месяца, с разрешения советника командира дивизии Владимира Булгакова, мы на 3-5 дней отправлялись на побывку в Кабул. В будущем он принимал участие у чеченской кампании, был удостоен звания Героя России и командовал Дальневосточным военным округом. Службу он окончил в звании генерал-полковника.

Да, пришлось побывать в разных переделках, но слава Богу, за два года не был ни разу ранен, не болел. До сих пор вспоминаю высокогорье и голубую, как лазурит, гладь панджшерской воды. Кстати, в тех местах были большие залежи лазурита. Ахмад Шах Масуд экспортировал его в Пакистан, имея хорошую прибыль.

– Что ещё вспоминаете?

– Когда только прибыли в Афганистан, нас вертолётом отправили к месту дальнейшей службы. Я впервые летел на вертолёте. Ми-8 сначала летел над равниной до Баграма. А за ним резко начинаются горы. И вертолёт пошёл курсом кверху. А высота гор – от 4 до 6 километров. Было впечатление, что ещё сантиметр и вертолёт зацепит горную верхушку.

Как вы знаете, в 1986 году душманы стали получать от Америки «стингеры». Количество боевых потерь у советских бойцов резко выросло. Тактику ведения полётов пришлось менять на ходу. Летать приходилось как можно ниже к земле. А что такое горная местность? Это очень сложный ландшафт. Летая над рекой, вертолётчики проявляли филигранное мастерство. Причём маневрировать между скалами приходилось на скорости 150-200 километров в час. Как-то, помню, летим мы в Кабул. Вдруг вертолёт становится на дыбы. Ничего не слышно от выстрелов, всё заволокло дымом. Пара секунд и начинает стучать наш пулемёт. Была лишь одна мысль: «Хоть бы не врезаться в скалу!». Уже в Кабуле спрашиваем пилота: «Что произошло?». А произошло то, что мы меняли тактику и душманы тоже. С двух сторон по нашему вертолёту открыли перекрёстный огонь. Слева шёл «стингер», справа били из пулемёта. «Стингер» нас не зацепил, а вот пулемёт наставил пробоин. К счастью, никого не задело. Вертолётчики были мастерами своего дела.

– Как складывалась жизнь после Афганистана?

– Хотелось попасть в Белоруссию или на Украину. Но по ряду причин меня отправили во Владикавказ на должность подполковника. Около 7 месяцев служил начальником штаба и в 1988 году был назначен командиром этого же полка. До 1990 года командовал полком, потом по семейным обстоятельствам заменился, хотя командир дивизии меня отговаривал от этого шага, ведь смена места службы – это минимум год без возможности дальнейшего продвижения. Но в 1992 году уехал в Заполярье, в посёлок Алакуртти. Как раз перед началом осетино-ингушского конфликта.

С 1992 по 1994 годы командовал 281-м мотострелкового полка 54-й мотострелковой дивизии. Ею командовал полковник, а позднее – генерал-майор Александр Тарабакин. Я хотел поступить в академию Генерального штаба. Отправил документы на повышение, но оно досталось другому. И тут товарищ спрашивает, не хочу ли я поехать в Сертолово. И вновь командиром полка, вы представляете, в третий раз! Приехал в марте 1994 года. В общей сложности, с октября 1988 по март 1995 года командовал полками. В марте 1995-го подписал ликвидационный акт о расформировании полка. Шли реорганизационные мероприятия, и три полка пошли под сокращение, включая мой. Куда идти дальше? Другой товарищ сообщил, что есть вакантное место в академии тыла и транспорта, сегодня это Военная академия материально-технического обеспечения. Тогда я и не думал о преподавании. И с 1995 года по сей день я преподаю тактику и военное искусство.

– Расскажите о семье.

– С моей супругой Ольгой Васильевной мы вместе с 1975 года. Она прошла со мной все гарнизоны и военные городки. Сейчас она делопроизводитель в 56-м учебном центре. У нас два сына. Старший пошёл по моим стопам. Сегодня он слушатель военной академии генерального штаба, полковник. Растит двоих сыновей. Мой младший сын в силу обстоятельств не стал военным, но успешно нашёл себя в гражданской жизни. Живёт в Сертолово. У него сын и дочь, которая уже родила девочку. Так что я – счастливый прадед.

– Как проводите свободное время?

– Когда младший сын строил дом, я помогал ему в работах. До пандемии мы с женой очень любили выезжать в Санкт-Петербург и гулять по историческим местам. В отпуск ездили в Белоруссию, а до 2014 года – на Украину. Вот так и живём.

– Что хотели бы пожелать тем, кто прошёл Афганистан?

– Держаться вместе. Афганская война все дальше уходит в прошлое, но забывать о ней нельзя. Это часть нашей истории, и те, кто через неё прошёл, достойны уважения.

Ветеранов Великой Отечественной войны среди нас всё меньше, поэтому воспитание подрастающего поколения и молодёжи в духе патриотизма и уважения к Отечеству теперь ложится на наши плечи.

Фото из архива собеседника.

Беседовал Петр Курганский, газета города Сертолово «Петербургский рубеж».